с раннего детства я была гиперактивным ребëнком. родственники рассказывали обыденные в нашем случае ситуации, как я пряталась за всеми возможными укрытиями и кричала, не желая выходить. не любила сидеть на руках, общаться со сверстниками, да и в целом была довольно замкнутой. из родителей, по большей части, мною занималась мать. отец вечно был в запоях, из-за чего мама ругалась с ним. мы жили в небольшой летней кухоньке втроëм в одном помещении, следовательно, я была свидетелем практически всех скандалов, криков, слëз, поднятия рук матери в сторону отца. эмоциональной связи с обоими не было и нет по сей день. даже сказала бы, что всë стало намного и намного хуже. единственный человек, к которому я ощущала эмоциональное тепло — прадедушка. он умер на моих глазах от рака лёгких, когда мне ещë не было и пяти. одна из первых травм.

чтобы не бегать от одного возраста к другому, сразу расскажу об ещë одном моменте. у нас был котëнок: трëхцветный мальчик. довольно редкое создание, дорожила этим малышом. в возрасте пяти-шести лет также на моих глазах отец наехал ему на голову колесом машины. Я стояла поблизости и была вынуждена наблюдать, как любимое мною животное в агонии пытается освободить уже раздавленную голову из под колеса. никого не виню, ибо он сам внезапно забежал под машину, но осадок остался огромный.

возвращаясь к родителям, отношения с ними начали натягиваться в раннем подростковом возрасте. так как по жизни я одиночка, ещё с появления первых сенсорных телефонов любила прятаться в них от реального мира. родня не оценила такого интереса к технике, пыталась ограничивать. вечно ставился упор на учëбу. никому никогда не было дела до моего самочувствия, мыслей, проблем (какие проблемы в твои-то годы??). их интересовали лишь мои оценки, как это обычно и происходит. и ведь никто и не догадывался об огромных трудностях с социализацией, школьном буллинге и уже тогда закрадывавшихся в голове тëмных мыслях.

также упомяну, что очень люблю природу. в двенадцать лет посадила свой собственный огородик из всех семян, что нашла дома. пыталась ухаживать за ним настолько, насколько позволяли силы. те растения были моими друзьями. нравилось сидеть рядом, разговаривать с ними о жизни и тревогах. и это действительно помогало на время очистить разум. но одним вечером, выйдя проведать рассаду, обнаружила на месте грядки голую землю, а на ней мои безжалостно скошенные овощи (на одном из кустов уже начали созревать маленькие огурчики). как позже выяснилось, отцу не понравилось, что между растениями слишком много не выщипанной травы, поэтому он скосил всë вместе с ней. в тот момент я впервые почувствовала, как мои чувства втоптали в грязь. душераздирающий крик было слышно, наверное, на весь посëлок. и тогда же я впервые прямо сказала, что ненавижу его. ещё одна травма в коллекцию.

до шестого класса я была отличницей, пока крыша не поехала окончательно. первой проявилась депрессия. по началу это было простое недомогание и упадок сил. постепенно подключались проблемы со сном, апатия, потеря аппетита, желание сбежать и ещё сильнее замкнуться в своём мирке. стоит ли говорить, что школьные показатели резко упали. родители, разумеется, списали всë на телефон. этим меня пилили практически до совершеннолетия. в какой-то момент додумалась загуглить симптомы, ибо начала понимать, что происходящее со мной уже явно далеко от нормы. углубилась в тему депрессии, прочитала огромное количество материалов и твëрдо решила посвятить в них родителей. здравый смысл позволял понять, что в пятнадцать лет из этой лужи сама я не вылезу. очевидно мне не поверили. ни с первого, ни с тридцатого раза. только спустя полтора года, когда положение усугубилось настолько, что без истерик, слëз и настойчивых просьб обратиться к врачу, меня наконец отвели к горе-психологу, который решил, что мне просто не хватает внимания, что сделало только хуже. Спустя какое-то время появился ещë один психолог. толку от него, в моëм запущенном случае, не было от слова совсем. далее обратились уже к психотерапевту, наблюдалась около трëх лет, но в плане психического здоровья в сторону улучшения так и не сдвинулась. депрессия была лишь началом.

родители стали более серьëзно относиться к тому, что я говорила по поводу своего самочувствия. даже помогли уйти на домашнее обучение в девятом классе. собственно, я и не училась, а экзамены сдала с божьей помощью и хорошей работой репетиторов. уходя чуть назад, возвращаемся к рецидиву первого тяжëлого расстройства — окр. проявление началось в седьмом классе. Более частое мытьë рук, обтирание себя и поверхности вокруг салфетками, появление «ритуалов». с каждым годом жить становилось всё сложнее. если раньше салфетки помогали, то к шестнадцати-семнадцати годам единственным способом смыть несуществующую грязь являлась вода и мыло с большим количеством пены. берëм во внимание определëнный, ни в коем случае не нарушаемый порядок мытья, количество намыливаний и личные ощущения в процессе/после. что я ощущала, если не помоюсь? зуд, жжение и ощущение, похожее на копошение насекомых прямо под кожей, желание содрать еë с себя вместе с «грязью». нарушение даже самого минимального пункта в мытье приводило к тому, что ритуал приходилось начинать заново. грязным было просто всë, даже я сама. в ремиссию начала выходить лишь с появлением кошки в восемнадцать лет. и то, легче стало лишь процентов на тридцать. кстати говоря, успела три недели полежать в психушке в шестнадцать лет.

второе тяжëлое расстройство — рпп. перенесла и компульсивное переедание, и булимию, и анорексию за полтора года. осенью двадцать второго года (жила у бабушки по множественным причинам) начала замечать, что всë меньше нравлюсь себе, хотя изначально тело меня практически полностью устраивало. жир, растяжки — видела все существующие и выдуманные изъяны. рост и вес тогда составляли 163/53. начала сокращать количество пищи, следить за еë пользой. резкая смена образа питания привела к кп и последующей булимии. не ела почти сутки, после чего на сильнейшем голоде сметала всë, что видела, вне зависимости от сочетаемости продуктов, после чего вызывала рвоту. так продолжалось пару месяцев. потеряла около пяти кг. в феврале с матерью полетели на две недели в гости к родственнице. там я не заметила, как набрала пару килограммов, что привело к тому, что уже с конца февраля по апрель села на голодовку и принялась считать калории. рацион составляли вода, зелëный чай и огурцы. понемногу вносила зелëные яблоки. к концу голода вес составлял 44 кг. спустя месяц вернулась к родителям. ела только то, что готовила сама. практически весь рацион составляли овощи и фрукты. любила делать домашнюю низкокалорийную выпечку. вес продолжал медленно падать, в начале осени весила уже 36 кг при росте 165. потеряла две трети густых длинных волос, ногти стали очень ломкими, кожа сухой и потрескавшейся. состояние порой доходило вплоть до предобморочного. в январе решила немного набрать вес. сделать это оказалось ещё труднее, чем сбросить. в большей степени по психологическим причинам. несмотря на всë вышеперечисленное, сейчас, в августе 2024, я вешу 43 кг и вполне довольна этим. нынешние проблемы разберëм в следующем абзаце. и да, я снова провела месяц в психушке в мае этого же года, где возобновился очередной депрессивный эпизод.

до сих пор не упомянула, что с детства имею сильную тягу к знаниям. в дошкольном и раннем школьном возрасте перечитала все имеющиеся дома энциклопедии, таскала их и из библиотеки. понятное дело, стремилась к золотой медали, красному диплому и прочим почестям. мечтам не суждено было сбыться по понятным причинам, что гложет меня и по сей день. спустя все эти годы концентрация внимания, способность к анализу, память и тд значительно ухудшились. как бы не хотелось пустить нездоровое безделье в пользу науки, голова не работает практически совсем. спутанность сознания, туман, та же вялость, периодические слëзы, частые истерики, боли и тяжесть во всëм теле. перечислила сразу большинство пунктов. одно из наиболее выматывающих недомоганий — нарушение сна. трудно заснуть, трудно проснуться. никогда не высыпаешься, живëшь в образе ожившей мумии. устроилась на первую работу пару недель назад и уже чувствую, что не вывожу. окр вносит огромный вклад, недостаток сна ещë больший. ну и анорексия перетекла обратно в булимию. не пью препараты где-то месяц из-за невыносимых побочек, что спровоцировало упадок серотонина, поднять который тщетно пытаюсь единственным доступным способом — едой. по большей части это сладости. передаю, вызываю рвоту: всë по классике.

долгое время наблюдаю проблемы с эмоциями. давно поняла, что ярко не ощущаю ничего, кроме злости, агрессии, ненависти и прочих прелестей. любви и привязанности нет вовсе, сострадания, жалости, сочувствия тоже. меня не интересует никто, даже я сама. не помню ничего, что могло бы действительно вызывать во мне бурю чувств по какому-либо поводу, не считая появления кошки. человек-робот. оболочка без начинки. начала общаться с людьми как минимум онлайн, но что они есть, что их нет — разницы не вижу. временные посетители моей жизни.

с каждым днëм состояние хуже и хуже, желания жить нет, но и моральных сил на суицид тоже. хотя, на самом деле, умирать мне не хочется. но и продолжать жить вот так тоже. совсем не вижу выхода. когда-нибудь страданиям обязательно придëт конец. но, чувствую, лишь со смертью.